Философ Томас Гоббс считал, что человеческое стремление заглянуть в будущее произрастает из «вечного страха». Мы боимся войны, бедности, тяжелых болезней, смерти — и что они застанут нас врасплох. Потому и хотим знать наперед о грядущих несчастьях. Когда-то ориентирами людям служили знамения и пророчества, а сегодня мы доверяем опросам и компьютерным технологиям. В книге «Прозревая будущее: Краткая история предсказаний» (издательство «НЛО»), переведенной на русский язык Дарьей Панайотти, историк Мартин Ван Кревельд рассказывает, как и почему возникали различные методики предсказания, а также какие принципы и убеждения лежали в их основе. Публикуем фрагмент, который посвящен истокам нумерологии — веры в мистические связи между числами и будущим человека.

Магия чисел

Имя того, кто первым осознал, что цифры — это не просто какие-то значки и что с их помощью можно фиксировать важные аспекты физической реальности, давно забыто. Безусловно, древнеегипетские математики, наблюдая за тем, как Нил ежегодно разливается и мельчает, стирая весь окружающий ландшафт, пытались придумать способ измерять и записывать данные о прямоугольных, квадратных и прочих формах. Они также ставили перед собой задачу подсчитать объем контейнеров, использовавшихся для сбора налогов, тогда выплачиваемых зерном. И, конечно, измерить углы, без которых не могли бы быть построены пирамиды и прочие здания. В этой области, в некоторых отношениях, никому не удалось с ними сравняться. Как мы уже увидели на примере астрологии, цифры описывали движения небесных тел, и по этой причине ими заинтересовались вавилоняне. Даже в Ветхом Завете, который совсем не похож на учебник по математике, говорится, что Бог «все расположил мерою, числом и весом» (Прем. 11:20).

Но это было только начало. В VI веке до н. э. философ Пифагор обнаружил, что музыкальные гаммы тоже подвластны числовому измерению. Пифагор родился на Самосе, острове в Эгейском море. Вместе со своими последователями он жил в Кротоне и вынужден был бежать в Метапонт (два города в Северной Италии, которая в то время входила в состав Великой Греции). Пифагорейцы тяготели к мистицизму и сами были загадочной сектой, так что о них рассказывали множество историй, и не всем из них стоит верить.

Открытия в области гармоники, сделанные Пифагором, привели его последователей к вере, что все (или, в других переводах, Бог) есть число. При помощи чисел пифагорейцы пытались постичь значение всего сущего. Они даже поклонялись тетраксис (загадочной тетраде), треугольной фигуре, состоящей из десяти точек, расположенных в четыре ряда в последовательности 1 + 2 + 3 + 4 = 10:

Благослови нас, о божественное число, породившее богов и людей! О святая, святая тетраксис! В тебе источник и корни вечно цветущей природы! Ибо это божественное число начинается чистой и глубокой единицей и достигает священной четверки; затем оно порождает праматерь всего сущего, ту, что все объединяет, ту, что первой родилась, что никогда не отклоняется в сторону и всегда стабильна — священную Десятку, ключ ко всем вещам.

Чтобы войти в секту, новички должны были пройти пятилетнее обучение. В конце они приносили клятву тетраксис: «Клянусь именем Тетраксис, ниспосланной нашим душам. В ней источник и корни вечно цветущей природы».

Согласно Пифагору, целые числа были божественным творением. А иррациональные числа (то есть кратные π и те, которые не могут быть представлены в виде десятичной дроби) считались кощунственными. Поговаривали, что Пифагор зашел настолько далеко, что велел казнить тех своих последователей, кто упоминал подобные числа. Нечетные числа считались сильными и мужественными, а четные — слабыми и женственными (эти взгляды бытуют до сих пор). Вдобавок пифагорейцы верили, что у каждого числа есть свой характер и свое значение. Единица была, и до сих пор остается, прародителем всех чисел. Двойка символизирует мнение; тройка — гармонию, а также единство прошлого, настоящего и будущего, благодаря которому можно было узнать о грядущем. Четверка (или, иначе, восьмерка) означала справедливость; пятерка — брак; шестерка — создание; семерка — семь планет или «блуждающих звезд». Семерка также считалась священным числом, достойным поклонения. И она остается таковой во всех трех монотеистических религиях.

Сходной философии придерживался Филон Александрийский. Филон был евреем и пытался отстоять свою религию, продемонстрировав, что она содержит в себе важные элементы греческой, в том числе пифагорейской, культуры. Он предсказуемо считал единицу (число Бога) основой всех других чисел. Двойка была числом раскола, тройка — тела. Четверка, олицетворяющая четыре времени года и четыре элемента, была совершенным числом. Пятерка — числом чувств и чувствительности и т. д. Семерку Филон выделял как наиболее свободное, священное и значимое число из всех. Но и числа 50, 70, 100, 12 и 120 также обладали особым значением.

Гораздо известнее Филона был Платон. Он посвятил всю свою жизнь попыткам разглядеть за пределами иллюзорного мира, данного человеку в ощущениях, те абсолютные идеи, которыми он управляется. Четкие, непреложные законы математики были, по его мнению, шагом в нужном направлении. Поэтому, как принято утверждать, над входом в его академию красовалась надпись: «Пусть не входит сюда тот, кто не знает геометрии». В «Республике» он предлагал, чтобы стражи на протяжении 10 лет, с двадцатилетнего до тридцатилетнего возраста, обучались математике. В «Законах», одном из последних его сочинений, Платон точно подсчитывает, что в городе должно быть ровно 5040 (1 × 2 × 3 × 4 × 5 × 6 × 7) граждан. Он обосновывает это число тем, что оно делится на все натуральные числа от 1 до 12, за исключением 11. Также это сумма 42 последовательных простых чисел (23 + 29 + 31 + 37 + 41 + 43 + 47 + 53 + 59 + 61 + 67 + 71 + 73 + 79 + 83 + 89 + 97 + 101 + 103 + 107 + 109 + 113 + 127 + 131 + 137 + 139 + 149 + 151 + 157 + 163 + 167 + 173 + 179 + 181 + 191 + 193 + 197 + 199 + 211 + 223 + 227 + 229). Само число 42 имеет множество любопытных свойств. Один из переводчиков Платона утверждает, что в позднем возрасте тот попал под влияние пифагорейских идей и, кажется, считал, что благополучие города в той же степени зависит и от справедливости и умеренности, что и от благодати, связанной с этим числом.

Современник Платона Поликлет, которого считают вторым по величине скульптором после Фидия, составил «Канон»^*, то есть мерку или закон. Согласно его принципам, за нашим восприятием красоты (в особенности человеческого тела или лица) стоят числа. Сам канон до наших дней не сохранился. Однако из более поздних комментариев можно заключить, что Поликлет взял в качестве минимальной единицы исчисления фалангу мизинца и подсчитал в этой пропорции все остальные части тела. Пальцы должны быть пропорциональны запястью, запястье — предплечью, предплечье — руке и т. д. Другие художники добавляли свои наблюдения. Например, знаменитый Витрувий (ум. ок. 15 н. э.) утверждал, что ступня должна составлять шестую часть длины тела.

Гораздо позднее этот принцип взяли на вооружение ренессансные художники, пытавшиеся вписать тело в круг или квадрат, и он подтверждается современными исследованиями визуальных предпочтений, несмотря на то что в них, в зависимости от страны, упоминаются разные фигуры. Архитекторы применяли сходные методы. Лучше всего известен Пантеон, длина которого ровно в 1,618 раза больше ширины: 1, разделенное на 1,618, — это то же самое, что 0,618, разделенных на 1. Это отношение известно как φ, или золотое сечение. Его использовали великие архитекторы, начиная с Микеланджело и заканчивая Ле Корбюзье; замечательным примером его использования является штаб-квартира ООН в Нью-Йорке, построенная по проекту Оскара Нимейера в 1948–1952 годах.

Начиная с открытий Галилея в XVII веке явления природы один за другим уступали напору математики: медовые соты, капли воды, снежинки и песчаные дюны, спиралевидные узоры морских раковин, форма цветочных лепестков, состав и свойства всех материалов, срок угасания радиации и т. д. и т. п. Числа не только соотносились с внешним миром, но и причудливо сочетались между собой. Есть числа положительные и отрицательные. Простые и нет. Настоящие и вымышленные. Есть числа рациональные, то есть те, которые могут быть выражены при помощи дроби, и прочие, и к этой последней категории относится множество очень важных чисел. Помимо φ, или число π, — все мы учили в школе это число, обозначающее отношение длины окружности к ее диаметру. А есть еще числа Фибоначчи и нумерация Гёделя, так занимавшая Эйнштейна в последние годы жизни.

Я сам помню, как в возрасте семи или восьми лет восхищался таблицей умножения, которая была напечатана на задней обложке школьных тетрадей. Некоторые числа — 25, 35, 49, 63, 81 — появлялись всего один раз. Другие, такие как 12 (3 × 4, 2 × 6), 20 (5 × 4, 2 × 10) и 36 (4 × 9, 6 × 6), возникали то тут, то там. Одни были примарными — не то чтобы я тогда понимал значение этого слова, — другие нет. Я видел в них скрытую магию и во время скучных уроков пытался понять, как они работали, и разгадать их смысл, если он у них был. Много лет спустя я узнал, что математики занимаются чем-то похожим: играют с числами, пытаясь узнать их новые и редкие качества. Просто почитайте статьи в Википедии, разбирающие множество значений чисел 0, 1, 2, 3 и т. д.

Как вслед за Платоном утверждал один современный математик, числа и математика «предлагают снять все противоречия между разными областями знания и свести их в одно дерево; онтология информации основывается на идее, что вычисления — это универсальный метод, при помощи которого можно описать самые запутанные системы, от человеческого сознания до всей Вселенной». По определению, все, что можно свести к алгоритму (набору правил для подсчета или решения задач), можно предсказать — даже если мы имеем дело с тем, чего никогда не видели и что не может быть увидено, как, например, элементарные частицы. И даже если мы совсем не представляем, почему А соотносится с В каким-то конкретным образом, например, почему гравитация придает падающему предмету такое, а не какое-то иное ускорение; даже если предсказания статистические и основаны на вероятности — мы можем сделать предсказание с определенной до лей вероятности, которая будет иметь числовое выражение («такое-то событие произойдет с такой-то вероятностью»).

Специфика нумерологии не в том, что используется какая-то сложная математика, — напротив, вычисления довольно простые (независимо от того, что считает Архимед или его современный коллега, один плюс один все равно будет равно двум). А в том, что конкретные числа наделяются особым значением и рассматриваются как символы, что придает им мистические и даже божественные свойства. Считается, что одни числа обладают более сильным воздействием, чем другие. Одни приносят удачу, другие нет. Одни обещают одно, другие — противоположное (как легко предположить, их значение будет меняться в зависимости от культуры). Некоторые числа ассоциируются с планетами и знаками зодиака, что связывает нумерологию с астрологией.

При помощи чисел можно не только размышлять о Вселенной и ее составляющих, но и повлиять на нее. Числа влияют и на наши жизни, сознаем мы это или нет. Такой ход мысли позволяет предположить, что, если верно понять нумерологические принципы, можно предсказать будущее. И он же позволяет двум современным нумерологам, которые к тому же приходятся друг другу мужем и женой, утверждать, что «нумерология гораздо увлекательнее научной математики».

Довольно любопытный ранний пример использования чисел в предсказаниях — «Оракулы Астрампсиха», написанные во II веке н. э. Текст назван в честь легендарного египетского мага, жившего намного раньше и, конечно, нисколько не причастного к его созданию. Этот практичный сборник, которым можно было пользоваться на любой рыночной площади, состоял из 92 вопросов, пронумерованных с 5 до 103, с которыми люди могли обратиться к предсказателю, а также из более тысячи возможных ответов. Клиент выбирал наиболее волнующий его вопрос и называл его номер. Затем предсказатель, при помощи сложной системы вычислений, рассчитывал номер верного ответа. Вопросы, перечисленные в этом тексте, отражают беспокойство, с которым обычно обращались к гадателям по всему миру: Стану ли я сенатором? Выйду ли я замуж за прекрасного царевича? Переживу ли я болезнь (№ 42)? Выношу ли ребенка? Буду ли свободен? Или продан? Будет ли плавание безопасным? Ответы делились на хорошие, плохие и двусмысленные. Зачастую в них содержался совет отдаться на волю судьбы — к примеру, «подожди», «пока нет», «будь терпелив» и «не думай об этом».

Здесь важно отметить, что ни в Ветхом Завете, ни в других древних ближневосточных документах не использовались цифры. Числа прописывались. К примеру, Мафусаил жил «девятьсот шестьдесят девять» лет, а не 969 (Быт. 5:27). Египет покинули «шестьсот тысяч» мужчин-израильтян, а не 600 000 (Исх. 12:37). То же находим в текстах Гомера и Гесиода. Идея обозначать числа при помощи букв алфавита впервые пришла в голову грекам в 500 году н. э. Согласно этой системе, «альфа» означала 1, «бета» — 2, «гамма» — 3, «дельта» — 4. «Йота» — 10, «каппа» — 20, «пи» — 100 и т. д., вплоть до «омеги», которая обозначала 800. Греки дошли до того, что изобрели дополнительную букву, ϡ (произносится [ss] или [sh]) для обозначения 900. Альфанумерический метод очень сильно облегчал вычисления. Вероятно, поэтому у греков его заимствовали евреи. Они называли его «гематрия»: это название явно отсылало к тому народу, у которого был позаимствован метод. Позднее его переняли римляне и арабы.

Если бы арабского нумеролога попросили, к примеру, истолковать сон, он поступил бы следующим образом. Сначала он назвал бы числовое значение каждой буквы в имени своего клиента. Затем из каждого значения вычиталась девятка. Если получившееся число было 9, сон был о городах и считался плохим предзнаменованием. 8 значило, что сон был о путешествии; 7 — о скоте, урожае и зерне; 6 — об ангелах и святых, что означало успех в предприятии; 5 — о лошадях и оружии; 4 — о небесах и звездах; 3 — значило разглашенный секрет; 2 — поиск помощника в осуществлении мирских дел; наконец, единица напоминала о некоем короле или великой, уникальной личности и означала успех в достижении задуманного и избавление от бед. Смысл приписывался числам исходя из очень замысловатого толкования Корана. Поэтому предполагалось, что гадатель знает его очень близко к тексту.

Подробнее читайте:
Ван Кревельд, М. Прозревая будущее: Краткая история предсказаний / Мартин ван Кревельд; пер. с англ. Дарьи Панайотти. — М.: Новое литературное обозрение, 2022. — 320 с. (Серия «Культура повседневности»).