Улыбка, поза, взгляд или вздох порой могут сообщить о состоянии или намерениях человека куда больше, чем его речь. Но каким образом язык и тело влияют друг на друга? И действительно ли непонимание невербальных сигналов становится преградой к взаимопониманию? Авторы двухтомной коллективной монографии «Язык и семиотика тела» (издательство «НЛО») рассматривают телесность как неотъемлемую часть культуры, а невербальную семиотику — как важнейшую составляющую не только языка, но и социальной жизни. N + 1 предлагает своим читателям ознакомиться с отрывком, в котором рассказывается, почему гуманитарные науки долгое время не интересовались жестами и кто занимался развитием науки о невербальном поведении человека.
Жестовая диахрония
История кинесики — не менее интересная область для изучения, чем ее современное состояние. Ведь по жестам и жестовому поведению реконструируется отношение людей к внешней и внутренней жизни, к предметам и событиям, к телу и телесным характеристикам и еще очень многое другое. Раннему Средневековью в Европе, например, было свойственно презрение к телу и стремление обуздать его различные проявления, усмирить, или, как говорили тогда, «смирить» тело. Позже, в XII–XIII веках, отношение к телу у европейцев меняется: тело начинает рассматриваться как правильная и оптимальная оболочка для души, а телесная красота — как прямо соответствующая душевной красоте. В последующие исторические периоды внимание ученых и просто путешественников и бытописателей начинают постепенно привлекать не только телесные очертания и пропорции тела и его частей, но также знаковые движения и действия с телом и над телом. Первые известные нам исследовательские работы, посвященные жестам, которые мы понимаем здесь широко, а именно как лексические единицы языка тела разной семиотической природы, появились в XVII веке. Эти работы были связаны с такими сферами человеческой деятельности, как риторика, медицина, психология, педагогика, искусство и физиогномика (физиогномика представляет собой учение о том, как отражаются в чертах, формах и выражениях лица человека его внутренние — психологические и ментальные — качества). Сюда же можно добавить и некоторые другие важные в культурном и социальном отношении области, такие как хирология (язык линий ладоней и бугорков рук), хирономия (мануальная риторика) и хиромантия (искусство гадания по руке). Все они составили предмет едва ли не самой первой книги, относящейся к кинесике. Мы имеем в виду руководство, написанное Дж. Балвером и вышедшее в свет в 1644 году (Bulwer 1974/1644).
Согласно Балверу именно язык рук является естественным языком, подлинно природным образованием, в отличие от искусственного, специально придуманного языка слов, и уже по этому язык рук заслуживает серьезного исследования. А человеком, с которого началось систематическое научное изучение другого рода телесных знаков — выражений лица и мимических жестов, был Иоганн Каспар Лафатер, пастор из Цюриха, который в 1775 году опубликовал на немецком языке «Эссе по физиогномике» (Lavater 1775). И. Лафатер был первым из европейцев, кто провел подробные наблюдения и описал различные знаковые соотношения между выражениями лица и конфигурациями тела, с одной стороны, и типами внутренних, личностных свойств человека, с другой. Если исследования Лафатера оказали огромное влияние на русскую культуру и науку, то труд Дж. Балвера в значительной степени повлиял на культурную и общественную жизнь тогдашней Западной Европы.
Дж. Балвер выделил и описал большое число кодифицированных и понятных нам жестов и даже классов жестов — это молитвенные жесты, жесты мольбы, аплодисменты, некоторые экспрессивные жесты, жесты защиты и др. Но вместе с тем в его руководстве содержится и описание телесных знаков, крайне неопределенных по смыслу и форме. Вот, например, как представлен в нем диалогический жест, который, по словам Балвера, выражает намерение человека открыто высказать перед собеседником свой взгляд на некоторый вопрос или свое отношение к некоторому событию: «Пальцы руки сомкнуты, смотрят вниз, затем рука разворачивается ладонью вверх и раскрывается» (Bulwer 1974/1644, 171). Отметим, впрочем, что такая жестовая составляющая, как «открытая и направленная вверх ладонь», входит в состав форм многих современных иллюстративных жестов, и не только русского языка тела (см. об этом §2 гл. V). Она обозначает открытие некоей новой темы или начало высказывания мнения по какому-то вопросу, что вполне согласуется с описанием Балвера.
Мысли Балвера и Лафатера нашли отражение в целом ряде культурно значимых текстов разных эпох и прежде всего в литературных текстах. Поэтому, казалось бы, проблемы представления в таких текстах невербальных аспектов устного диалога должны были бы сразу стать предметом пристального внимания и изучения. Однако жесты рук, ног и головы, выражения лица, касания и другие единицы языка тела лишь сравнительно недавно стали интересовать лингвистов, филологов, психологов и других гуманитариев. В чем же причина такого к ним отношения со стороны ученых?
Этому можно дать разные объяснения, вполне совместимые одно с другим. Вернемся к истории кинесики. С XVIII века до середины XIX века проблема порождения и понимания жестовых и смешанных, жестово-речевых текстов начинает занимать многих. Среди них, однако, едва ли можно насчитать более десятка известных нам лингвистов, литературоведов и психологов. Преобладали биологические (физиологические, медицинские) и философские идеи, причем теоретические изыскания проводились преимущественно в трех странах — Германии (Пруссии), Франции и (весьма незначительно) Англии.
Психологи в то время осознанно пренебрегали жестами — по всей видимости, по той причине, что жесты казались слишком тесно связанными с намеренными действиями людей. Считалось, что жесты имеют сугубо инструментальную, техническую природу, что мешает им участвовать в понимании интуитивного и иррационального моментов, особенно интересовавших тогда психологов.
Забыли о жестах и лингвисты, поскольку лингвисты думали о них тогда (да и сейчас иногда тоже) как об исключительно индивидуальных выражениях, не поддающихся сколько-нибудь лингвистически интересным укрупнениям, группировкам и классификациям. Считалось, что очень трудно, если вообще возможно объединить жесты в достаточно стройные системы типа фонологической или грамматической, которые главным образом занимали тогда лингвистов.
По мере появления новых способов аналитического изучения телесных знаков и осознания системного характера языков тела наблюдается постепенный переход от изучения индивидуального жестового выражения к анализу жестовой системы, и устный диалог начинает пониматься как область сложного взаимодействия естественного языка и невербальных знаковых кодов. Примерно со второй половины XIX века на жесты начинают смотреть как на знаки, способствующие проникновению в естественную историю, культуру, общественную жизнь, в области мышления, чувствования и понимания.
Тем не менее анализ невербальных знаков, моделей невербального поведения и того, как они управляют взаимодействием людей, не слишком увеличил интерес лингвистов и семиотиков к проблемам отражения этих знаков в текстах художественных произведений. Жесты, которые попадали в сферу внимания исследователей, казались настолько тесно связанными с языковыми и речевыми единицами, что отдельного интереса не вызывали. Хорошо изучив язык и речь, можно узнать все что нужно и о жестах — так примерно рассуждали тогда ученые. Не изменилась кардинально ситуация и с той поры, когда к анализу жестов и, шире, языка телесных знаков приступили специалисты по семиотике.
Между тем очевидно, что всякая символическая знаковая деятельность подлежит внимательному смысловому прочтению и разгадке. Много раз было показано, например, что жестикуляция способна не только дополнять и усиливать речь, но и противоречить ей, а тогда человеку приходится выбирать, чему верить — словам или жестам.
Еще одной причиной почти полного пренебрежения в то время невербальными аспектами коммуникации, по-видимому, была существовавшая тогда в европейской культуре мода на проблемы и темы, далекие от анализа устного диалога. Вот большой, но далеко не полный перечень вопросов, волновавших в то время европейских лингвистов: соотношение слов и называемых ими объектов, языковые средства выражения мыслей, механизмы и способы овладения языком детьми и иностранцами. К ним примыкают проблемы взаимодействия языка и культуры, многообразные вопросы, относящиеся к языкам мира (например, открытие или реконструкция языков, которые считались первоначальными или совершенными), создание искусственных языков, в частности языков естественных наук, философских и логических языков, построение типологии языков и многие другие.
Природный язык жестов вслед за Дж. Балвером еще долго считали языком универсальным, избежавшим Вавилонского смешения языков. Считали, что он прост в использовании, нагляден и удобен в общении, что его все знают и понимают. А сложившееся разноязычие, согласно библейскому учению, было «наказание Божие, наложенное на людей с целью затруднить сношения их между собою, так как, в силу греховной наклонности сердца человеческого, подобными сношениями люди по преимуществу пользуются ко злу» (цит. по «Хронос», статья «Вавилонское столпотворение»).
Между тем жесты могли вполне успешно применяться для общения с людьми не только своей культуры, но и других культур. Так, Блаженный Августин в своей «Исповеди» (Августин 2013, VIII, 13) пишет: «Я схватывал памятью, когда взрослые называли какую-нибудь вещь и по этому слову оборачивались к ней; я видел это и запоминал: прозвучавшим словом называлась именно эта вещь. Что взрослые хотели ее назвать, это было видно по их жестам, по этому естественному языку всех народов, слагающемуся из выражения лица, подмигиванья, разных телодвижений и звуков, выражающих состояние души, которая просит, получает, отбрасывает, избегает». Неудивительно, что единицы универсального языка жестов и отношение к этому языку общества можно пытаться реконструировать по текстам художественных произведений разных стран и культур, относящимся к далекому прошлому, особенно по тем текстам, которые тогда были весьма популярными. В частности, мы можем узнать («прочесть», но также «вычислить» или просто «догадаться»), какие употреблялись тогда жесты, какую они имели форму, что значили, в каком контексте преимущественно использовались, и понять, что вообще люди думали о языке тела, если обратиться к замечательному литературному памятнику Европы XVII–XVIII веков — роману Джонатана Свифта «Путешествия Гулливера».
Подробнее читайте:
Язык и семиотика тела / Коллективная монография в 2 т. Т. 2: Естественный язык и язык жестов в коммуникативной деятельности человека / Г. Е. Крейдлин (отв. рук.), П. М. Аркадьев, А. Б. Летучий, С. И. Переверзева, Л. А. Хесед. — М.: Новое литературное обозрение, 2020. — 488 с.: ил.