Исследователи из Германии разработали методику, которая позволила им понаблюдать, как свиньи помогают друг другу выбраться из заточения. В экспериментах меньше половины свиней открывало дверь отсека, где был заперт сородич, хотя почти все свиньи умели это делать. Однако животные с большей вероятностью спасали друг друга, чем открывали пустой отсек. Препринт статьи опубликован на сайте bioRxiv.

Люди способны помогать другим и делают это по разным причинам — иногда из эмпатии, ставя себя на место того, кому нужна помощь, а иногда из эгоизма или возможности получить выгоду. Взаимопомощь распространена и среди животных: муравьи помогают сородичам выбраться из ловушки, шимпанзе и киты — защищаться от хищников, а слоны и капуцины защищают одних сородичей от других. Но мотивы такого поведения ученые интерпретируют с осторожностью.

Лиза Московице (Liza Moscovice) из Научно-исследовательского института биологии сельскохозяйственных животных в Думмерсторфе (Германия) и ее коллеги разработали новую парадигму, позволяющую изучить взаимопомощь у свиней (Sus scrofa domesticus). Они вдохновились другой работой, где крысы должны были открыть дверцу, чтобы освободить застрявшего в трубке сородича. Здесь аналогичное задание предлагалось свиньям, но все происходило в домашнем загоне, и испытуемые были в окружении сородичей из их социальной группы. Так что у животных было больше свободы во время экспериментов — вместо того, чтобы кому-то помогать, они могли взаимодействовать с другими свиньями, есть или отдыхать. Ученым было интересно, будут ли свиньи открывать дверь отсека, в котором будет заперта другая свинья, и какие факторы будут на это влиять.

Всего тестировали 75 свиней в возрасте 46–55 дней. Предварительно их разбили на 4 когорты по 2 группы — по 9-10 животных из двух-трех разных пометов в каждой. Группы из одной когорты размещали в двух соседних небольших загонах (2,8×2,8 метров), расположенных в одной комнате. Свиньи в соседних загонах не видели друг друга, но могли слышать и чуять. К домашнему загону примыкало два небольших отсека с решетчатым окном и дверью с металлической ручкой: свинья должна была поднять эту ручку вверх мордой, чтобы дверь открылась.

До начала тестирования в течение пяти дней животные знакомились с новыми отсеками и учились открывать дверь. Если во время тренировок животные открывали отсек, его оставляли открытым на две минуты, чтобы свиньи могли его исследовать. Если в течение пяти минут никто из животных не открывал дверь, исследователь делал это сам, оставляя затем отсек открытым на те же две минуты.

После этого свиней тестировали также в течение пяти дней. Предварительный тест был похож на обучение: свиньи могли свободно открывать и исследовать оба отсека. Это было нужно, чтобы свиньи привыкли к отсекам и не проявляли к ним избыточного внимания. Когда животные на протяжении 10 минут не подходили к закрытым дверям, исследователь заходил и уносил одну из свиней другой загон. Затем, спустя 5–10 минут, когда свиньи в первом загоне не открывали отсеки хотя бы 5 минут, исследователь приносил свинью обратно и сразу же помещал ее в один из отсеков (сверху было отверстие). В этот момент начиналось тестирование. Исследователь выходил из комнаты и наблюдал за животными через камеру.

Тест либо продолжался до тех пор, пока запертую свинью не освобождали сородичи, либо спустя 20 минут животное выпускал сам экспериментатор. В ходе теста свиньи также могли открывать и второй, пустой отсек. После того, как отсек со свиньей был открыт, животных оставляли в покое еще на 15 минут, а затем собирали образцы слюны, чтобы измерить в ней уровни кортикостерона. Один раз исследователю пришлось выпустить свинью раньше времени: она в течение трех минут визжала и пыталась сбежать, а остальные животные не освобождали ее. Ко второму тесту группу допускали через 1,5 часа. Затем по два теста с таким же интервалом прошли остальные когорты — и так в течение пяти дней, пока все свиньи не побывали в заточении.

От 77 до 93 процентов свиней в каждой группе открывали двери в каждый день тренировок. К концу ознакомительного этапа все свиньи, кроме одной, могли это делать. А перед тестами, в моменты, когда одну свинью уносили, 37 свиней (49 процентов) открывали один из пустых отсеков в половине испытаний.

Во время тестов свиньи чаще и быстрее открывали отсек с запертой свиньей, чем пустой отсек, и чаще смотрели в его сторону (в среднем 7,7 секунд против 0,2 секунд). Однако когда оба отсека были пусты, их открывали примерно с равной вероятностью. Всего 33 свиньи (44 процента) помогали сородичам выбраться. На каждую из них пришлось по 1–4 спасенных особи, и таким образом эти свиньи освободили большую часть своих запертых сородичей — 85 процентов или 64 особи. Чем лучше свинья открывала двери во время обучения, тем вероятнее она помогала сородичу во время тестов (p = 0,008). В среднем ученым приходилось ждать освобождения животного около 2,2 минут (от 0,2 до 17). Еще 11 свиней выпустили сами ученые спустя 20 минут — за это время животным никто не помог. Дверь пустого отсека во время тестирования открывали 28 свиней (37 процентов) во время 50 экспериментов (68 процентов). И здесь ждать ученым приходилось дольше — в среднем 3,9 минут.

В 67 процентах тестов свинья-спасатель инициировала со спасенной свиньей контакт нос к носу в течение минуты после открытия двери. А в 81 проценте случаев она заходила в открытый отсек в течение этой минуты. В половине из этих испытаний освобожденное животное к этому времени уже успевало выйти, и отсек был пуст. Уровни кортикостерона в слюне запертых свиней были повышенными, а в слюне остальных — низкими. То есть свиньи не слишком волновались за сородичей, попавших в закрытый отсек.

Шум и визги, которые издавала запертая свинья, увеличивали ее шансы на спасение. Однако авторы не были уверены, что свиньи спасали друг друга из-за эмпатии. Также ими могло двигать эгоистичное намерение пообщаться с заключенной особью или исследовать отсек, в который посадили сородича.

Ранее мы рассказывали о том, как голубые сороки поделились едой с нуждающимися сородичами. Еще едой делятся шимпанзе, но только с теми, кто к ним дружелюбен.