Для широкой публики радость полета без крыльев и других приспособлений (не считая самой трубы) стала доступна после 1978 года, когда канадский изобретатель Джин Сен-Жермен запатентовал конструкцию вертикальной аэродинамической трубы и построил в Канаде комплекс Aerodium (легенда гласит, что он сделал это для того, чтобы объяснить собственным детям, что такое свободный полет). Поток в этой трубе создавался пропеллером, который вращался двигателем от самолета DC-3, и проходил по центру трубы, а по краям находилась «мертвая зона».

Позднее появились два важных усовершенствования. Во-первых, компания SkyVenture запатентовала конструкцию трубы, в которой поток проходил по всему сечению «от стены до стены» (wall to wall). От одного керосинового двигателя с пропеллером перешли к нескольким пропеллерам с электроприводом, поток от которых затем сводился и «уплотнялся» за счет уменьшения сечения, образуя почти ламинарное течение. Во-вторых, в 2004 году был запатентован и стал распространяться новый тип труб — с циркуляцией воздуха по замкнутому контуру. Это позволило добиться еще большей ламинарности потока даже в трубах большого диаметра (который у современных моделей может достигать 5 м) и возможности размещать трубы полностью внутри помещений, что особенно важно в условиях холодного климата. С тех пор трубы с рециркуляцией воздуха широко распространились по всему миру.

Труба FlyStation (www.flystation.net) построена немецкой компанией Indoor Skydiving Germany (это вторая после SkyVenture крупнейшая компания такого рода). Воздушный поток циркулирует по замкнутому контуру, полетная зона имеет диаметр 4,3 и высоту 17 м. Воздух от четырех пропеллеров, приводимых четырьмя электродвигателями общей мощностью 1,25 МВт, сводится в единый поток и «уплотняется» при прохождении сужения под полетной зоной. «Воздушный поток охлаждает двигатели и сам нагревается до комфортной температуры выше 20 °C даже в самые сильные холода, — говорит технический директор FlyStation Роман Меркулов. — Часть тепла приходится сбрасывать, для этого в конструкции предусмотрены специальные створки, через которые теплый воздух выходит наружу, а холодный внешний попадает внутрь».

Чтобы поток в трубе был как можно более ламинарным (хотя у стенок и в проеме турбулентности не избежать), после установки трубу настраивают, индивидуально регулируя шаг каждого пропеллера. По словам Романа Меркулова, немецкие специалисты оценивали ламинарность потока по собственным ощущениям, просто летая в трубе. Характеристики потока зависят от температуры и влажности: более теплый воздух менее плотный и хуже «держит», приходится увеличивать скорость потока, что повышает турбулентность — все это спортсменам приходится учитывать. Разные трубы имеют разные конструкции, и при выступлении на соревнованиях спортсменам требуется предварительно 30−40 минут полета, чтобы привыкнуть к особенностям «гостевого поля» — установить нужную скорость потока и изучить места турбулентности.

Основными клиентами первых вертикальных труб были парашютисты, отрабатывавшие навыки полета в свободном падении. «Это довольно близко к парашютному спорту, — говорит инструктор FlyStation Ольга Бакулина, мастер спорта по парашютному фристайлу (и еще нескольким дисциплинам). — Тот же фристайл и фрифлай, да и групповая акробатика, если размер трубы позволяет. Но в реальных прыжках теплая одежда и парашют сковывают свободу движений.

Время в трубе практически не ограничено, к тому же здесь есть ориентиры и, в отличие от реальных прыжков, можно увидеть даже малые горизонтальные перемещения. Это позволяет отрабатывать очень высокую координацию движений — буквально с точностью до сантиметра. Поэтому сейчас тренировки в трубе являются практически обязательной частью подготовки любого высококлассного спортсмена-парашютиста. Но не только: полеты в трубе превратились в самостоятельную спортивную дисциплину — bodyflight. Причем дисциплина эта очень красивая, своеобразный синтез фигурного катания, художественной гимнастики, йоги и танцев — и все это в воздухе».

Внешняя дверь шлюза медленно закрывается за моей спиной. Когда она доходит до конца, внутренняя дверь так же медленно открывается. В этот момент я понимаю, зачем нужны выданные мне беруши: на меня обрушивается плотный гул. Я падаю в открытый проем во внутреннем стеклянном «стакане», но не успеваю коснуться сетчатого пола — дующий снизу ветер подхватывает меня. Бьющий в лицо воздух ощущается не как сильный ветер, а как твердый стол, и я с некоторым трудом балансирую на нем, прогнувшись и вытянув руки и ноги, как меня учили во время инструктажа. Леонид Волков придерживает меня за захваты, специально сделанные для таких случаев на спине фирменного комбинезона, но, убедившись, что я контролирую ситуацию, отпускает в свободный полет.

Поболтавшись немного в потоке и стукнувшись пару раз о стеклянные стенки трубы, я неуклюже выскальзываю в проем и покидаю полетную зону. Наш фотограф показывает мне большой палец — мол, круто летал! — и я наполняюсь гордостью. Но она очень быстро улетучивается, когда мой инструктор, показав жестом оператору трубы, чтобы тот увеличил скорость потока, начинает свое выступление. У меня создается полное впечатление, что он просто управляет гравитацией, поворачивая ее в нужном направлении. Когда я говорю ему об этом после выступления, Леонид отвечает: «Я с детства хотел быть летчиком, но не сложилось. А я все равно летаю. Пусть и без крыльев!». Я задаю вопрос об использовании навыков полета в трубе в обычной жизни, и он смеется: «Конечно! Не считая общефизической подготовки и развития, теперь я умею бегать против ветра!».