— Что поменяется с введением новых правил обработки персональных данных в Европе (GDPR)?

— GDPR вступил в силу в ЕС в мае. У него есть все шансы стать стандартом защиты данных и конфиденциальности. Я считаю, что у людей есть право на то, чтобы с их данными работали ответственно. Вспомним недавние случаи с Facebook — уверен, что люди не знали о том, что происходит с их информацией. Новый регламент дает людям уверенность в ответственном обращении.

Для всех бизнесов, работающих с конфиденциальными данными, это большой шаг. Правда, мы еще в 2012 году запустили свой процесс защиты данных. Все, что мы сделали, — реорганизовали его.

По GDPR существуют две роли — обработчика и владельца данных. Владелец несет ответственность за их надлежащее хранение. А если вы обрабатываете данные, как мы (в основном, через облака), то не погружаетесь в их специфику, а просто управляете ими, переносите — разумеется, со своими обязательствами.

Европейский стандарт будет развиваться и дальше. Сейчас крупные группы компаний в США начали к нему приспосабливаться. Но люди по-разному относятся к защите своих данных — в Европе они куда более щепетильны, чем в США. Для американцев гораздо важнее удобство. Например, чтобы в случае аварии на мобильном телефоне была вся важная медицинская информация. В то же время австрийцы против этого. Тут многое зависит от людей и от культуры. Кто-то из Microsoft сказал, что конфиденциальность данных — одно из прав человека.

— Чем грозит нарушение правил хранения или обработки данных?

— Существует четкая правовая основа, и она очень жестко регламентирована. Крупная ошибка может обойтись нам в 4% дохода. Если учесть, что общая сумма доходов Orange составляет 40 млрд евро,, 4% уже не кажутся незначительным показателем. Но компании — не единственные игроки на этом поле. Сегодня большинство пользователей могут в один клик принять все условия и положения какого-то сервиса, просто потому, что он удобный и есть у всех их друзей. Так что здесь остается большой вопрос о принятии ответственности и социальном поведении пользователей.

Я — цифровой иммигрант, в том смысле, что вырос без мобильного телефона и интернета. Использую обычные приложения для соцсетей, но не размещаю семейные, личные фотографии на Facebook. А вот мои дети выросли в цифровой среде. Их очень важно воспитать правильно, чтобы они понимали разницу между частным и тем, чем можно делиться с миром.

— Как интернет вещей влияет на рынок телекоммуникаций?

— Более половины населения Земли используют интернет. Но, по сути, у нас два интернета: интернет людей, который соединяет пользователей и позволяет обмениваться эмоциями, и промышленный, бизнес-интернет, связанный с подключением объектов, данных и процессов. Последний — это целая экосистема, в которую вовлечены различные игроки и множество отдельных элементов. Их становится все больше и больше — линии производства, оборудование.

Промышленный интернет — место, где ИТ встречаются с ОТ (операционными технологиями — «Хайтек»). На Ближнем Востоке мы делаем большие проекты для городов с более чем 500 тыс подключенных объектов: лампами, парковочными местами с сенсорами и многим другим. Еще один пример — «Доброфлот», российская рыболовная компания, эксплуатирующая самую большую в мире плавбазуе «Всеволод Сибирцев». Мы реализовали для них внедрение интернета вещей. Люди на рыболовных судах находятся в море по 9–12 месяцев подряд. Первое, что мы для них сделали — стабильную спутниковую связь. Теперь команда общается со своими семьями и поддерживает коммуникацию в чрезвычайных ситуациях.

Одна из самых больших затрат на кораблях — топливо. Мы установили датчики для контроля за расходом топлива с момента заправки судна, которая происходит не всегда на берегу, чтобы помочь экипажу оптимизировать его потребление. Например, иногда из-за сложных погодных условий на запланированном маршруте лучше изменить курс, чтобы сэкономить топливо. Благодаря информации с датчиков компания ожидает экономию около 10%. В этом проекте мы объединили технологии интернета вещей, сенсоры, облачные услуги, телеком сервисы. Мы называем это «путешествием данных».

— Как вы находите партнеров по бизнесу? Вы сами видите потенциал для улучшений?

— Мы можем проследить свою историю до подразделения SITA, созданного более 50-ти лет назад для обеспечения связи в аэропортах по всему миру. Это предопределило глобальный масштаб нашего бизнеса. Например, мы мы обеспечиваем связью более 1500 точек присутствия Siemens по всему миру, или подключили Красному кресту 300 объектов в таких труднодоступных местах, как Афганистан. Иногда международное сотрудничество развивается из локальной сделки.

Например, подписанный контракт с LOUIS VUITTON во Франции может обернуться необходимостью внедрения решений в России. Иногда, наоборот, истоки глобального сотрудничества находятся здесь — так случилось с Thomson Reuters: первоначально договор был подписан с местной командой, а после получил развитие в Украине и других странах. Решение с «Доброфлотом» стало нашим первым опытом внедрения решения интернета вещей в судоходстве.

— Есть ли место на телеком-рынке b2b для небольших стартапов?

— Несомненно, размер компании важен, но в будущем он не будет иметь решающее значение. Мы как крупный поставщик ИКТ-услуг обеспечиваем их надежность. Это как электричество: воткнув вилку в розетку, вы ожидаете, что все будет работать. Но для дальнейшего развития гораздо важнее насколько быстро вы учитесь.

У нас есть программа ODV (Orange Digital Ventures) для инвестирования в стартапы. Например, мы создали чат-бот для французского правительства совместно с небольшим стартапом. Также мы каждый год тратим около 700 миллионов евро на разработки и инновации.

С 2012 года мы работаем над стандартом 5G. Потому что не хотим зависеть от производителя, наоборот — иметь собственную экспертизу , касающуюся работы сетей в будущем.

У нас есть сеть из 18 лабораторий по всему миру, через которую мы сотрудничаем со стартапами. Например, наш клиент захотел пилот на блокчейне. И мы связали его с одним из наших стартапов в Кремниевой долине.

Лидерство в этой сфере все еще открыто. Это звание необязательно принадлежит США или Китаю. Да, конечно, в Кремниевой долине есть свои преимущества — один язык, возможность привлечения финансирования. Но инновационная культура в России и во всей Европе ничем не отличается. Американцы практически всегда используют способности быстрого обучения при разработке проектов. Они переходят к прототипированию и тестированию очень быстро, а их основной их фокус при разработке проекта — на создании ценности. А мы, европейцы, можем несколько месяцев создавать спецификацию на 60 страниц. Тем не менее, России не стоит скромничать — здесь реализуется много хороших проектов. Например, я впечатлен программой по развитию Москвы как умного города (Smart City).

— А что исчезнет с рынка в ближайшее время? Радиосвязь?

— Традиционная телефония уже исчезает — во Франции уже в этом ноябре мы перестанем продавать традиционные TDM-телефоны. Но так всегда было — телеком-рынок очень быстро меняется: когда-то ставки делались на ATM, IP. Сейчас мы все еще используем 2G для «голоса». Но в мобильном сегменте «голос» уже не растет, идет взрывной рост данных, поэтому нам нужны 4G и 5G.

— Вам ведь приходится конкурировать и с IT-компаниями на этом рынке?

— Да, помимо традиционных мобильных операторов, у нас есть конкуренты среди интеграторов и IT-игроков. Иногда мы интегрируем их в наши решения, как сделали с «Доброфлотом»: мы скооперировались с компанией, которая специализировалась на облачных решения для судоходства. Нужно быть честным с собой и понимать, что в этом быстрорастущем мире невозможно делать все сразу, нужно уметь и создавать партнерства, экосистемы.

Новое в телекоммуникационных технологиях — это программно-конфигурируемые сети (SDN). Это сеть передачи данных, в которой уровень управления отделен от устройства передачи и реализуется программно. Такие сети можно быстрее развертывать, а их настройка существенно проще и осуществляется из единого центра. SDN мы проектируем самостоятельно, потому что они станут основой для промышленного интернета, а этот тот сегмент где мы хотим быть лидерами . В то же время в таких областях, как анализ данных и управление ими, мы, скорее, купим решение или создадим партнерство со стартапом.

— Что будет происходить на рынке телекома в ближайшем будущем?

— Мы увидим более активный рост используемого диапазона частот, взрывной рост объема данных. Рост использования интернета и высокий спрос на киберзащиту. Люди хотят защищать свои знания и свои ноу-хау. Дополненная реальность будет развиваться, станет гораздо больше подключенных объектов, внедрение решений промышленного интернета вещей станет ключевым фактором для повышения конкурентоспособности компаний.

Бизнесу нужно создавать и развивать свою цифровую основу — без нее он не сможет работать и расти. Сегодня большинство процессов на крупных предприятиях завязано на IT. Мир становится все более взаимозависимым. Посмотрите на Чемпионат мира по футболу — у бразильцев, австрийцев, немцев точно такие же запросы, как и у русских или у американцев. Все они хотят не просто купить тур и съездить куда-то посмотреть игру, а получить интересный опыт, значительная часть которого состоит из использования цифровых продуктов и услуг.